Немецкий дог
Немецкий дог Deutsche Dogge Great Dane
Немецкий дог
Немецкий дог Deutsche Dogge Great Dane
В мире не так много пород, которые могут служить примером гештальта чистокровных собак, как, например, дог. В равной степени величественная и очаровательная, эта удивительная порода является результатом богатой, разнообразной истории. Ее размеры, величественный вид, доброжелательное выражение лица и ласковый нрав подтверждают это. Но вряд ли что-то отражает наследие породы лучше, чем ее "конфетная коробка" окрасов и маркировок.
Стандарт породы немецкий дог описывает диапазон допустимых окрасов и разъяснение для каждого из них. Версии стандартов AKC, FCI и Английского породного клуба несколько отличаются друг от друга, но все они признают шесть различных окрасов, культивируемых в породе - тигровый, палевый, голубой, черный, арлекин (мраморный) и плащевой (начиная с 2019 года к ним прибавился серо-мраморный). Рог изобилия генов окраса у догов появился задолго до того, как они стали чистокровной породой. Сочетание силы, реакции, размера, выносливости, доброжелательности, недоверия и смелости является основой для многих разновидностей собак, описываемых в разные времена. Это верно и для многих ранних породных прототипов, существовавших в довикторианскую эпоху. Большинство из них исчезли после того как Европа разделилась на части вслед за падением Рима.
Предшественники догов стали исключением. Их основные формы, относящиеся к собирательному термину "алаунт", были описаны в средние века в охотничьих трактатах, таких как Livre de Chasse. При переводе этого основополагающего источника информации о средневековом развитии чистокровной породы Уотсон в 1905 году утверждает, что к 1400 году типаж дога был уже устоявшимся, но далеко не единственным популярным вариантом. Гастон Фебус описывает три основных типа, среди них "напоминающий крепкоголовую борзую, короткомордую мясницкую собаку, предка наших приманивающих пород, и мощного охотничьего мастифа, напоминающего современного большого дога".
Это не означает, что эти вариации не развились в узнаваемые региональные типы. Некоторые из них часто упоминались. Например, Гросс Булленбейсер, также называемый Барен-бейсер, или (в те старые времена) Дойче Догге. Также популярные мастифы первого и второго поколения были известны как Englische Dogge. Другим типом, преобладающим в южной Германии, был Ульмер Дог, отличающийся массивными размерами и черно-белым окрасом.
Универсальность и практичность обеспечили породе постоянство и популярность, но, как и в большинстве случаев истории рабочих собак, развитие догов не заслуживало особого внимания историков до тех пор, пока в восемнадцатом веке по Европе не прокатилась научная революция. Амбициозные натуралисты начали каталогизировать каждую вещь, включая множество региональных пород, похожих на мастифов или грейхаундов. На тот момент Германия, конечно, не обладала монополией на эту породу, но она, несомненно, была потрясающим источником вариаций догов. Бесчисленное их количество появлялось и исчезало без всякого признания. Тем не менее, они должны были оставить свой след в этом большом эклектичном генофонде.
В северных и центральных землях Германии был распространен датский дог. Он был немного меньше и бойчее, его типичные окрасы включали палевый, изабелловый и голубой. Другая разновидность, грубая, угрюмая, не имеющая ничего общего с другими породами, известная как Saupacker/Saurude или Hatzrude, как правило, была тигровой.
В 1862 году на авансцену вышел Отто фон Бисмарк (1815-1898), железный канцлер Германии. Его крылатая фраза "кровь и железо" отражала его решимость создать промышленный и военный гигант из федерации земель и княжеств Германии.
К тому времени, когда в 1870 году возникла объединенная Германская империя Бисмарка, его доги стали ньюсмейкерами в СМИ, часто благодаря их возмутительным выходкам, которые мгновенно меняли тон многих холодных дипломатических встреч. Постоянное внимание общественности подняло популярность догов (в первую очередь голубых - цвета любимой собаки Бисмарка, Тираса) до новых высот. Национальная привязанность Германии к догам связана с Бисмарком, но его влияние, возможно, выходило далеко за рамки такого поверхностного воздействия. Голубые доги потеряли популярность после ухода Бисмарка со сцены, но общая популярность породы совсем не уменьшилась. Германия не была инициатором, но, будучи "перекрестком Европы", она неизбежно стала центром зарождающегося движения за чистоту пород. Национальная гордость гарантировала, что традиционные местные породы были хорошо представлены на первых немецких выставках, и доги с самого начала возглавили это движение. Дебют дога в качестве выставочной собаки состоялся на выставке в Гамбурге в июле 1863 года. На ринге из 15 собак в равной степени были представлены датские и ульмерские собаки. Такая картина была характерна для выставок догов в течение следующего десятилетия, так как клубы экспериментировали с классификациями, основанными на весе, окрасе и "региональном типе". Выставка 1876 года в Гамбурге, по мнению некоторых источников является первым случаем, когда судья взял на себя инициативу объединить разновидности догов в один класс (и оценивать по единой классификации). Решение имело логическое обоснование, но такой подход становился неработоспособным, так как количество собак, участвующих в соревнованиях, регулярно превышало сотню. На оценку влияла региональная политика, но это было еще не все. Возможно, у себя на родине эти породы культивировались отдельно, но остальной мир старательно смешивал их в странный коктейль.
В 1874 году Макс Хартенштайн в Штутгарте приобрел у заводчика Хеттига дога Боско, породу которого до тех пор называли вюртембергским хацрудом, а в 1876 году суку Беллу. Это было началом новой эры для немецкого мастифа (так формально переводится дог с немецкого на английский). От этой пары родились многие черные, палевые, тигровые и мраморные доги.
К 1895 году Хартенштайн доводит разведение догов до промышленного масштаба и получает большое количество классных собак. Кроме того, он грамотно поддерживает разведение, не скупясь на лучший племенной материал, приобретаемый за большие деньги. В то время он был в авангарде, определяя цены на догов, и через него и по его инициативе шло множество потоков собак, в частности в Вюртемберг.
Полученное в его питомнике Plavia хорошо известное семейство Фауст имело непреходящее значение для всей породы. Каждый знаток истории немецких собак помнит из того времени замечательную четверку - Фауст I с тремя дочерьми - Голдперл, Оттер и Швальбе - которая произвела ожидаемую сенсацию.
Из принадлежащих ему черных собак следует отметить Петра, Кору I, Шандора I и Нигру; из голубых - Фауста I, II и III, Тибо, Фалькнера-Плавию, Приму, Перле фон Рауэн, Швальбе, Выдру, Мацимус, Флору-Равию; из тигровых: Река, Мустафу, Стеллау, Ильзу II (уехавшую в Англию за 1500 марок), Армиду, Жирослу, Гольдперле, Рут, Беллу Висту, Венеру фон Рауэн, Приму; из мраморных: Браво (фарфорово-тигровая), Дорину, Мило (темно-голубую пятнистую), Дору; из палевых: Баско, Неккара, Электру, Моро, Бахуса, Шандора D.D.C.
Почти одновременно с ним в Берлине возникает питомник Эдуарда Месстера, заложив тем самым фундамент северогерманского разведения догов. Месстер стал заниматься рациональным разведением в 1878 году. О том, какое огромное влияние оказал этот заводчик, можно судить, заглянув в племенную книгу немецких догов: наибольшее количество предков племенных догов относится к его разведению.
Расцвет питомника Nill приходится на 1880-1890 годы; в 1880 году на выставке в Берлине он выставил 32 дога, в 1881, 1883, 1885 годах в Лондоне - по 20, в 1887 году в Петербурге - 22. Наиболее известными его собаками являются: Нерон I, Нерон II, Султан I и II, Ментор, Руто, Аполлон, Седрик, Тигр, Хрус I и II, Брут, Белла I и II, Минка I и II, Куфарт, Виола, Винета, Юнона, Зампа II, Церера, Юдит и Фра.
На юге Германии в конце ХIХ века разводят догов г-н Ульрих (питомник Доос в Нюрнберге), г-н Браун (Альпенроуз - голубые собаки), г-н Бенц (также голубые), г-н Хеймш (владевший 10-месячным тигровым догом высотой 80 см в холке - кобелем Бланкенхорн Морро. Светлые глаза и голубые полосы указывают на то, что мать была голубой, а также голубой сукой Minca, сестрой по помету Sappho, оцененной выше победительницы выставки в Ганновере Perle), г-н Шаубб (Эхинген), г-н Блюм, заводчик тигровых собак, г-н Метцгер Нолль, г-н Шайблес и многие другие.
Признание догов послужило катализатором для Германии, которая стала занимать ведущее место в мире чистокровных пород, а началом процесса послужила печально известная встреча в Берлине в 1878 году, призванная разрешить спиралевидный хаос популярности догов. Д-р Бодинус, директор Берлинского зоопарка, возглавил конференцию. Среди участников был Эдуард Кольмар Месстер (1840-1913), Макс Хартенштайн (? - 1913), протеже Хартенштайна Йозеф Берта, в конечном итоге унаследовавший его питомник догов и продолживший крестовый поход своего наставника за чистокровность немецких пород.
Все семь участников берлинской встречи сели за стол с неоспоримым авторитетом. Но с международной точки зрения существовала одна проблема - они были исключительно немцами. Их основной задачей была стандартизация привычных отличительных признаков породы: размера, типа головы, контура, пропорций и т.д., которые к тому времени были довольно неопределенными. Это заняло несколько следующих лет. На той встрече они приняли несколько решений, которые вызвали бурю международной вражды. Наряду с самопровозглашением права происхождения на породу, они объявили, что в будущем она будет называться Немецким догом.
В те времена доги стали не просто национальным продуктом, а явлением мирового масштаба. В частности, у Англии была значительная доля в популяции этих собак. Возможно, островитяне не могли сравниться с Германией по численности, но у них была история, хотя ее часто трудно распутать с историей английского мастифа.
Однако, история никогда не была предметом всеобщего признания, и история создания породных клубов в Европе - в частности.
В 1912 году д-р Моррелл Маккензи в своей книге "Great Danes Past and Present" утверждал, что название Great Dane можно проследить до 1775 года в Великобритании. "Не может быть никаких сомнений в том, что дог (Great Dane) существует в Англии и Ирландии последние 150 лет, что он был известен под этим именем, и что это не новая порода, как многие хотели бы заставить нас поверить, выведенная в Англии после франко-германской войны". Ринги на британских выставках были впервые предложены для догов в Александровском дворце в январе 1879 года, Бирмингем впервые предложил ринги для догов в 1883 году, а к 1885 году на монопородную выставку было заявлено 60 участников.
Однако с англичанином были согласны не все и не всегда. В первую очередь, конечно, немцы, справедливо считавшие, что островной Great Dane - это, скорее, что-то близкое английскому мастиффу. С другой стороны океана их поддерживали богатые заводчики-американцы,справедливо считавшие, что элегантный типаж породы, получившийся у немцев, дает им право на собственное мнение относительно названия, и никакие датчане тут были ни при чем.
Английский эксперт полковник Дэвид Хэнкок (1932-2021) - приверженец теории ошибочности одомашнивания - проанализировал отнесение дога в группу молоссов, произошедшее с подачи соотечественников и через почти сто лет снова напомнил про островное происхождение породы.
Great Danes - Giant Hounds...or What?
The Hound Group, as recognised by the English Kennel Club, contains a distinguished and wide-ranging collection of breeds of dog. The scenthounds are particularly well represented, from the solemn Bloodhound to the spirited Beagle, with more foreign breeds like the Basset Fauve de Bretagne, the Petit Basset Griffon Vendeen and the Hamiltonstovare, entering the list with each decade. The sighthounds also feature strongly, from the sheiks' Saluki to the miners' Whippet. The Group even embraces a breed which works to the gun: the Finnish Spitz, and a breed better grouped with the terriers, the Dachshund. It includes wolfhounds but strangely no boarhounds. There is therefore one popular breed omitted from this Group, that of the Great Dane, once a renowned hound of the chase, used on all 'big game'. The FCI places the Great Dane in its Group 2, presumably as a Molossian dog, whereas it should be in Group 6, Scent hounds and Related Breeds, even as one of the two forms of Molossian dog. The Great Dane was a 'par force' hound.
Theo Marples FZS, editor of 'Our Dogs' in the 1920s, comments on this omission in his book 'Show Dogs', stating: "The two breeds (i.e. The Great Dane as a boarhound and the Borzoi as a wolfhound) are exactly on all fours with each other in their sporting use and English relationship, which makes it difficult to understand by what line of logic the Kennel Club has thus differentiated between them on its register." Three quarters of a century later this 'registration logic' is even harder to understand or support. Now accepted by the FCI as a German breed, its emergence as a pedigree breed was in no small way due to English Victorian fanciers of the breed, who formed The Great Dane Club several years before a comparable breed club had been formed in Germany.
But what do the more authoritative writers say on this subject? The esteemed 'Stonehenge' in his 'The Dog' of 1867 writes, on the subject of The Boarhound: "This is the Great Dane, and is used for boar-hunting in Germany and for hunting the elk in Denmark and Norway." Drury, in his 'The Twentieth Century Dog' of 1904 refers to "the great Dane, or boarhound, as it is also called." Dalziel, in his 'British Dogs' of 1881, stated that: "...the Saxons brought with them their Great Danes, and hunted boar with them in English forests and fens."
The Rev MB Wynn, in his 'The History of the Mastiff' of 1886, writes that: "...readers and translators should be very guarded how they render molossus as a mastiff, for the true molossian was an erect-eared (altas aure) slate coloured (glauci) or fawn (fulvus) swift footed...dog, identical or almost so, with the modern Suliot boarhound." This is a significant statement coming from such a mastiff devotee. Hamilton-Smith, writing at the end of the last century stated that Great Danes were most likely the true Molossian hound of antiquity. Interestingly, he also states that Caelius and others refer to a race of blue or slate-coloured Molossi (Glauci Molossi). The strangely under-rated American writer, James Watson, in his masterly "The Dog Book" of 1906, writes on the Great Dane: "As to the origin of the dog there is not the slightest doubt whatever that it is the true descendant of the Molossian dog."
I support that; the ancient Greeks always referred to the mastiff-like dogs as 'Indian' dogs coming from the east, linking them with Hyrcania up near the Caspian Sea. The Molossian dog took two forms, a flock guardian, rather like today's Maremma or the Kuvasz, and a huge hound. The latter emerged again at the end of the last century in the form of the Suliot Dog, named after the Suli area of what was Molossia, imported into Central Europe and sometimes seen as the mascots of famous regiments. Lord Truro had one; most admirers called it a boarhound. In his 'Dogs and their Ways' of 1863, the Rev. Charles Williams relates that: "Colonel Smith saw one at Brussels, marching at the head of the Regiment of Clairfait, and another at that of Bender, both little inferior to Shetland ponies."
Rawdon Lee included the Great Dane in his 'Modern Dogs, Sporting Division: Vol 1' of 1897, stating : "...that he was used for these purposes (i.e. to hunt the wild boar and chase the deer) long before he came to be a house dog there is no manner of doubt...This is the reason I place him in the Group of Sporting Dogs." The first official record of a Great Dane at the Kennel Club was in the KC stud book of 1878, Marko no.7893, described as an Ulmer Dog. A second Marko, registered in 1879 was actually described as a 'Royal German hunting hound'! No doubts about a hound ancestry there. [81-2 GIANT HOUND CALLED THE GREAT DANE]
Hounds which hunted boar were often killed in the hunt and boar hunting in Central Europe down the ages was massively conducted. In 802AD Charlemagne hunted wild boar in the Ardennes, aurochs in the Hercynian Forest and later had his trousers and boots torn to pieces by a bison; all three quarry were formidable adversaries and were hunted by the same huge hounds. The sheer scale of hunting is illustrated by these 'bags': in 1656, 44 stags and 250 wild boar were killed on Dresden Heath; in 1730 in Moritzburg, 221 antlered stags and 614 wild boar were killed and in Bebenhausen in 1812, wild boar were pursued by 350 'strong hounds', clad in armour like knights of old.
Between 1611 and 1680, gamebooks reveal that around 40,000 wild boar, sows and young boars were killed in Saxony. In 1737, King Augustus II himself killed more that 400 wild boar in the course of a single hunt in Saxony. His son, John George II, killed over 22,000 wild boar in 24 years. In the Bialowieza Forest in 1890, in a fortnight's hunting, 42 bison, thirty six elk and 138 wild boar were killed. This is the frame in which to picture the Great Dane type as a bison hound, auroch hound, staghound and boarhound.
It is important too to acknowledge that boar hunting was not just another form of hunting. In his valuable book 'Hounds and Hunting in Ancient Greece', published in 1964 by the University of Chicago, Denison Hull states: "It was the very danger of the boar hunt that made it fascinating to the Greeks; victory was essential, for there was no safety except through conquest. It was that urge to display courage that made the boar hunt the highest manifestation of the chase;" the hounds of course were always in greater danger than the human hunters. Hull quotes from Xenophon's Cynegeticus as recording that boarhounds "must by no means be picked by chance, for they must be prepared to fight the beast". These were clearly highly respected and rather special hounds.
In 'Sport in Classic Times', published by Ernest Benn in 1931, AJ Butler notes interestingly that Oppian mentions big-game hounds which are blue-black and considers 'a tawny colour' denotes swiftness and strength. He also refers to boarhounds which have light-coloured bodies with patches of black, dark red or blue. In his 'Hunting in the Ancient World', published by the University of California Press in 1985, JK Anderson writes that the Greek writer Xenophon considered that boarhounds should be "of exceptional quality, so that they may be ready to fight the beast". He quotes Arrian as reporting: "The best bred hounds have a proud air and seem haughty, and tread lightly, quickly, and delicately, and turn their sides and stretch their necks upward like horses when they are showing off." That sounds very Great Dane-like to me!
I can find no reason for the Great Dane to be so named. The French naturalist Buffon (1707-1788), responsible for so many canine misnomers, called it 'le grand Danois' but, knowing his fallibility, he could have been mishearing the words 'Daim' (buck) or 'Daine' (doe), French for fallow deer, 'daino' in Italian, when packhounds used to hunt deer were referred to by sportsmen. Other references to a Danish dog could have been directed at the Danischer Dogge or Broholmer, the mastiff of Broholm Castle, a Great Dane-like if smaller breed, now being resurrected by worthy Danish enthusiasts. In his authoritative 'Encyclopaedia of Rural Sports', published in 1870, Delabere Blaine records: "The boarhound in its original state is rarely met with, except in some of the northern parts of Europe, particularly in Germany...these boarhounds were propagated with much regard to the purity of their descent..."
The Great Dane, as a breed type, is believed by some to have been originally brought here by the Saxons, quoting the words "He who alone there was deemed best of all, The war dog of the Danefolk, well worthy of men", in Hel-Ride of Brynhild. The breed was certainly known here in the late 18th century as the well known paintings at Tatton Hall in Cheshire indicate. Two of the breed were presented to HRH The Duchess of York in 1807, being described as Wild-Boar Hounds or Tiger-Dogs from Hesse-Cassel. It is important to note that in the early days of dog shows, e.g. the Birmingham Show of 1884, the breed was actually listed as the boarhound. Wynn in his "History of the Mastiff" of 1886 always refers to boarhounds rather than Great Danes. In 1780 the German artist Riedel portrayed the breed and described it as a Grosse Danischer Jagd Hund, or great Danish hunting dog. [81-3 Deutsche Doggen, c.1900]
In what is now Germany, names such as Ulmer dog, Deutsche Dogge, boarhound or Great Dane eventually became standardised into one breed name: Deutsche Dogge or German Mastiff. It has been argued however that this decision was born out of the need of a reunified Germany to have a national dog, after the war of 1870, rather than any pursuit of historical accuracy. Heavy 'parforce' hunting mastiffs imported into Central Europe from England were similarly known as Englische Dogge.
It is important to note however that artists such as Tempesta, Snyders, Hondius, Haekert and Ridinger produced paintings, etchings or drawings of boar hunts featuring not just prized highly-bred hounds of the chase but also the 'catch-dogs': huge, savage, expendable, broader-mouthed, rough-haired cross-breeds. These dogs, which the French called 'matins', went in at the kill so that the valued hounds of the chase were spared injury from deadly tusks. After all who wants their favoured carefully-bred hound of the chase portrayed and then confused with mongrel 'killing dogs'?
Sadly too, once, later on, Kennel Clubs around Europe wrongly accepted the Molossian dog as a broad-mouthed or mastiff-type dog, the genuine possessors of the Molossian dog phenotype: modern breeds like the Great Dane, the Dogo Argentino and the Broholmer, were lost to hound groups. But the word 'Dogge' in medieval Europe meant a hunting mastiff not a catch or capture dog like the broad-mouthed dog, the latter being perpetuated nowadays by breeds like the Perro de presa Canario (literally seizing or pinning dog of the Canary Isles), Fila Brasileiro (literally seizing or pinning dog of Brazil) the Neapolitan Mastiff (once known in Naples as the Cane de Presa or dog that grips), Cane Corso and our Bullmastiff. Hartig, in his 'Lexicon for Hunters and Friends of the Hunt', published in Berlin in 1836, wrote that "The stature of the English Dogge is beautiful, long and gracefully muscular. The stature of the Bullenbeisser is less pleasing." In referring to the 'English Dogge' Hartig meant the hunting mastiff from England. The Bullenbeisser was a catch-dog, the ancestor of the Boxer.
It is worth noting that the Italian name for the Great Dane is Alano. The alauntes were the fierce dogs of the Alans or Alani, who invaded Gaul in the fourth century AD, with settlements on the Rhine and the Elbe. Place names of Alanic origin are Kotzen near Brandenburg, Kotschen near Merseburg, Kothen near Bernberg and Choten-Koppeldorf near Sonnenberg. One variety of the Alaunts depicted and described in Gaston Phoebus's great work "The Book of Hunting" in the early 15th century is very much of Great Dane type. So too are the hounds portrayed by Antonius Tempesta of Florence in the late 16th and early 17th centuries. It must be kept in mind that Alaunts were not a breed; Phoebus describes three principal types: one resembling a Greyhound, another a powerful hunting mastiff of Great Dane construction and a third a short-faced butcher's dog or catch-dog, the ancestor of the baiting dogs.
In his celebrated work "The Illustrated Book of the Dog" of 1879-81, Vero Shaw refers to the breed as the German Mastiff. He mentions a letter from a Herr Gustav Lang of Stuttgart, an authority on the breed at that time, which stated: "The name 'Boarhound' is not known in Germany. In boar hunting every possible large 'mongrel' was used." If you extend this logic, you should no longer call a Harrier by that name because lurchers also course hares. Do you stop calling an Elkhound an Elkhound because other breeds also hunt them? I think not.
Herr Lang was however making two points which I do not dispute: firstly that there was no breed of boarhound in Germany, the bigger quarry was hunted separately using the same hounds; and secondly, the boar-hunt utilised large fierce 'killing dogs' of mixed breeds, as well as hounds of the chase. No nation in the world has a breed with boarhound in its title. This is because large hounds did not specialise as a rule. The same hounds hunted stag, boar and sometimes bear and wolf too. In this way, the French used breeds like the Poitevin, the Billy, the Grand Griffon-Vendeen and the Grand Bleu de Gascogne for 'la grande venerie' generally. Our own huge scenthounds ended up being called Staghounds, but it was a description of function rather than a breed [81-4 Great Dane ancestor - Ulmer Dog] title; before the loss of wild boar to Britain such hounds would have been used in the boar-hunt too.
Herr Lang never disputed that the breed called both the Great Dane and the Deutsche Dogge had once been used as a boarhound, he was disputing the title not the function. Hounds and dogs used in boar-hunts in what is now Germany were called Saurude or Hetzrude, if they hunted in packs and Saupacker or Saufanger if they were the less carefully bred catch-dogs. The Americans use huge Bulldogs as catch-dogs with wild hog to this day. In the thirties an English sportsman in France used a pack of Dogues de Bordeaux to hunt boar. They were boarhounds by function at that time but were mercifully not renamed. It is indisputable that most hounds of the chase used at boar-hunts across Central Europe for a thousand years had the conformation of the Great Dane.
So what should today's breed of Great Dane be called and more importantly how should they be most appropriately grouped? It can be argued that if you get the breed title right you are more likely to get the grouping right. Dealing with the breed title, there is no credible direct association between Denmark and this breed. It was just as wrong to call this breed 'le grand Danois' as it was to call the harlequin Pinscher 'le petit Danois'. Buffon at least acknowledged the latter error but went along with what became common usage. He appears to have made the 'grey matin' into the great Danish Dog, perhaps confusing the mongrel catch-dogs with the hounds of the chase. Professor Gmelin, updating Linnaeus in 1792, referred to these catch-dogs as 'boar-lurchers' (canis laniarius fuillus), drawing attention to their strongly made heads.
The title Deutscher Dogge is fine if people realise that 'dogge' means a hunting mastiff and not a broad-mouthed breed like the Neapolitan Mastiff, the Bordeaux Mastiff or the Bullmastiff. There is compelling evidence that the Great Dane is the nearest descendant of the ancient Molossian dog, the hound variety of that name. It was a pity that the Germans didn't name their national breed 'The German Hunting Mastiff' and thereby made it immediately identifiable as a sporting breed.
The Germans already have scenthounds and mountain hounds by name, the Hanoverian Schweisshund or scenthound and the Bavarian Mountain Hound. A similarly precise title for the Deutsche Dogge would have made good sense. Even the German artist Riedel, two hundred years ago, realised it was a hunting dog. It might be advantageous to rename the breed here: The Great Dane (German Hunting Mastiff), which would embrace the Deutsche Dogge title even more accurately and not offend those who are only comfortable with the status quo. The amendment of the title 'Alsatian' to German Shepherd Dog shows what can be done. Originally registered here as the Alsatian Wolf Dog; in due course the 'wolf dog' was dropped and the breed became the Alsatian (German Shepherd Dog) and then finally The German Shepherd Dog. A similar trail could be followed by the Great Dane, in a comparable pursuit of authenticity.
In 'Great Danes -- Past and Present', Dr. Morell MacKenzie was concerned that "if the Great Dane is considered a hound he is the only representative (although he responds to 'pack law') which does not carry his tail erect or like a flag when on the track." This reveals the ignorance of the writer; such hounds were not purely scenthounds, they were 'parforce' hounds which hunted by scent and sight. Why should such a versatile hound carry its stern like a scenthound when it is a more complete hound than that? The Great Dane, as a boarhound, had to have speed and the construction which produces it. The breed needs the pelvic angulation which permits a good forward reach of the hindlegs, more like the sighthounds than the scenthounds. Such a desired pelvic angulation decides set of and carriage of tail in the breed.
Once the hound origin evidence is accepted, the pressure for this breed to be transferred to the Hound Group will be irrefutable. Just as the Airedale is King of the Terriers, so too will the Great Dane (German Hunting Mastiff) be King of the Hounds. It will no longer be exhibited on the same day as the sled dogs, herding dogs, flock guardians, heelers, water-dogs and broad-mouthed gripping or holding dogs and be judged by those who know such breeds best -- and possibly favour them. It might even lead to a concentration on anatomical soundness and functional athleticism in the breed rather than the mere production of statuesque canine ornaments unable to move with power and purpose. [81-5 GIANT HOUND OF GREAT DANE TYPE]
The very expression 'working breed' undermines and demeans the noble associations and rich sporting heritage of these outstanding dogs. It is time to heed the views of Marples, 'Stonehenge', Drury, Dalziel, Hamilton-Smith, Rawdon Lee, Leighton, Wynn and Watson -- can all these distinguished writers really be wrong? Surely Great Dane fanciers should listen to their combined wisdom and then strive, in their own lifetime, to improve the stature of their beloved breed. Breed titles do matter; breeds no longer bred for an historic function soon deteriorate. In his 'Dogs and all about them', published in 1914, the well-respected writer Robert Leighton, stated: "The Kennel Club has classed the Great Dane amongst the Non-Sporting dogs, probably because with us he cannot find a quarry worthy of his mettle; but for all that, he has the instincts and qualifications of a sporting dog..."
Allocation to an FCI or KC grouping does matter; being judged by judges used to hounds must suit a breed with this construction, let alone its "instincts and qualifications" as Robert Leighton put it. Come on, Great Dane breed clubs, what was your breed for? How can you breed successfully without a functional design? Against which criteria do you judge a breed which has no accepted purpose? Is your magnificent breed not worth your determined efforts to get it properly classified after all its selfless service to man?
In the quaintly titled 'Dogs: their whims, instincts and peculiarities' of 1882, edited by Henry Webb, these words are used to describe the German Boarhound: "This giant amongst dogs is placed by strength, activity and courage, in the front rank of his race; as guardian or protector he has no superior, and but few equals. If you look at him when he stands, with all his qualities fully aroused, involuntarily the thought strikes you, I should wish that dog by my side in the moment of danger, well sure I should find in him a staunch friend and mighty champion." Over one hundred years later, we continue to deny such a breed its rightful sporting place in dogdom and are surely lesser people in so doing. We owe this distinguished breed its rightful recognition as King of the Hounds without any further delay.
"Palmam qui meruit ferat"
(Let him who has won the palm wear it).
Первый английский породный клуб догов был основан в 1883 году, а второй клуб появился в 1886 году. Национальный Кеннел-клуб включил породу в племенную книгу в 1883 году. По иронии судьбы, Султан II, импорт из гигантского питомника Месстера в Берлине, стал первым британским чемпионом в 1884 году. В эти годы были получены несколько известных британских кровей, начиная с питомника Redgraves Вайолет Хорсфолл . Англия не собиралась признавать внутринемецкие договоренности, когда дело касалось чистопородной юрисдикции. Несмотря на возражения немцев, Great Dane стало официальным названием породы в английской племенной книге в 1894 году. "Замечательные успехи, достигнуты догами за эти несколько лет... За большим количеством собак, представленных на выставке в Дамской ассоциации питомников, последовало солидное представительство в 116 собак на выставке в Ричмонде. ... доги в Королевстве быстро движутся вперед, угрожая получить численное превосходство над всеми другими крупными породами". (The Kennel, Sept. 1910).
Породный клуб в Великобритании был создан, в основном, благодаря усилиям Фрэнка Адкока, Р. Ли Пембертона и преподобного Гамбиера Болтона. Было предложено назвать клуб Great Dane, а под этим названием включить в него всех представителей различных окрасов, известных как кабаньи гончие, тигровые мастифы и немецкие мастифы (последнее - дословный перевод с немецкого). В апрельском выпуске Kennel Gazette за тот год было опубликовано письмо принца Пруссии Альберта Сольмса, в котором он приветствовал эту новость и говорил, что "это лучший способ культивировать породу в Великобритании". Общее количество членов клуба составило 29 человек, и ни один новый кандидат не мог стать участником клуба, если он не подписал напечатанный стандарт, принятый клубом - стандарт, установленный основными клубами и заводчиками на встрече, (какое совпадение!) состоявшейся в Берлине в 1880 году. Стандарт, в частности, гласил: "...окрас и отметины: признанными окрасами являются: различные оттенки серого (обычно называемые голубыми), рыжий, черный, чисто белый или белый с пятнами вышеупомянутых цветов. Эти цвета также встречаются у тигровых, а также являются основными цветами пестрых экземпляров ...".
В 1894 г. король Эдуард VII (в то время принц Уэльский) высказал пожелание отказаться от купирования ушей, что вызвало недоумение среди членов клуба, опасавшихся, что это разрушит породу, и многие из них перестали активно заниматься догами. Однако были и те, кто предпочитал держать некупированных догов. К таким относилась миссис Вайолет Хорсфолл. В 1897 году в Англии по-прежнему было немного собак, выращенных в Англии, победителями выставок становились в основном импортные собаки. Знаменательным событием этого периода стала победа Ch. Hannibal of Redgrave над немецким Ch. Bosco Colonia, привезенным г-ном Добблеманом, бросившим вызов соотечественникам. Одной из самых знаменитых собак Англии того времени был Viceroy of Redgrave, рожденный 2 марта 1899 года. Дед и бабка Вицероя были выведены в Берлине и происходят от самых старых существующих породных линий. К 1899 году на крупных выставках в среднем участвовало около тридцати-сорока собак, в основном импортных, было два кобеля местного происхождения - Ch.Ганнибал и Граф Фриц, две суки-чемпионки, Королева Мамонтов и Ch. Санта Валерия (арлекин). В первые годы существовала шкала баллов, на основании которой производилась оценка, которая время от времени пересматривалась. О растущей популярности догов в Англии можно судить по записям с выставок того времени - Crystal Palace 1907 - экспонировалось 202 дога, 1908 - 254 дога, 1909 - 231 дог и 1910 - 303 дога.
Жалуясь на то, что в Германии все больше внимания уделяется окрасу догов, редактор журнала "Наши собаки" Тео Марплс (Theo Marples) отразил преобладающие в то время британские настроения, назвав это "новостью, захватившей большую часть сообщества... Это немецкое нововведение, окрас является основополагающим моментом для породы на ее родине, доги там находятся в более определенном состоянии, чем в Англии, если говорить в целом. Сейчас порода делает стремительные успехи, если эта мода на окрасы не затормозит ее естественный прогресс". Вполне возможно, что последнее слово в эволюции окрасов осталось бы за Британией. Но произошло несколько событий, которые в корне изменили ситуацию. Запрет на купирование ушей в Англии, а затем строгие карантинные ограничения оказали огромное негативное влияние на эволюцию породы в этой стране.
Тем временем, в типично немецкой манере, селекционеры на континенте упорно пытались утвердить свою концепцию породы, в частности, решить проблему объединения нескольких разновидностей собак в единый тип. Возможно, с политической точки зрения их (немецкий) подход к задаче соответствовал процессу объединения Германии Бисмарком. Но этот подход, безусловно, противоречил устоявшимся традициям. Принятый клубом протокол оценки заключался в определении идеального типа и безжалостном отсеве всех остальных. Подход сработал, потому что немногие участники разведения задумывались о сопутствующем ущербе. Тем не менее, огромное количество уникального (генетически) материала исчезло в результате процесса отбора. Хотя разновидности окраса догов имели общее (генетическое) происхождение, селекционеры довели до совершенства отличительные, узнаваемые признаки в рамках стандарта. К тому времени они были важнее, чем потенциально перспективные разновидности. Последние символизировали региональную гордость. Германия предприняла решительные усилия по сохранению генетического наследия окраса. В официальном стандарте Deutsche Dogge, опубликованном в 1880 году, доги подразделялись на пестрых, однотонных и пятнистых с пятнами черного или серого цвета. В своей книге "Эволюция догов. Путешественник во времени" Джил Эванс проследила усилия по определению и распутыванию многочисленных генов окраса породы, что сравнимо с задачей разборки гречки, проса и горошка. Несколько существенных факторов способствовали окончательному успеху этой гигантской работы. Очевидно, что это было возможно только в контексте документированного разведения, которое было столь же непростым делом.
Штуттгартская выставка 1887 года может считаться еще одним важным событием в современной истории догов как породы. Наряду с таксами, доги составили основной контингент этого мероприятия, ставшего новаторским для отечественной (то есть немецкой) кинологии, в количестве нескольких сотен особей. Количество всех остальных представленных на выставке пород было настолько незначительным, что вряд ли какая-либо другая порода собак могла сравниться по количеству экспонентов с догами. Можно сказать, каждый второй владелец собак был тогда владельцем дога.
Выставка в Штутгарте была очень высоко оценена в прессе. Выдержка из статьи Chasse et Peche из Франции, напечатанной в "Deutscher Hundesport" № 36 от 24.10.1887: "Выставка в Штуттгарте убедила меня в том, что немцы абсолютно правы, когда заявляют о своей принадлежности породы "Немецкий дог". Только в Вюртемберге или, возможно, в Баварии можно было объединить такое большое количество этих великолепных животных. В Штуттгарте их насчитывалось более 300, из которых более трети были удостоены призов. Прежде всего, блистали собаки г-на Ульриха. Кроме Харраса II, Гелиоса и Норы-Доос, он выставил двух сук от Э.Месстера: Жирофту и Жирофле. Эти прекрасные элегантные животные светлого окраса с типичными и гармоничными формами получили 1-й и 2-й призы. Гелиос получил почетный приз, а Харрас II и Нора - первые места в своих классах. Будучи ответственным заводчиком, г-н Ульрих всегда старается обогатить свой питомник. Он приобрел одну ничем не примечательную суку, но затем, при ближайшем рассмотрении, ее формы оказались очень породными, шерсть прекрасной, хвост хорошо поставлен - вероятно, это идеальная собака. Г-н Ульрих также приобрел очень красивую суку у г-на Бургера - тигровые собаки были также широко представлены на выставке. К сожалению, из-за потери своего экземпляра каталога могу лишь отметить, что г-да Caster, Onderwater и Hertneck судили прекрасно; их задача была трудна. Джентльмены смотрели не на размер, а на благородные, типичные формы, такие как у Харраса II, и, более того, очень внимательно - на черепа и морды, как у Гелиоса. Предположительно Леонид ростом 90 см не получил никакого места, потому что у него слишком большая голова и большой подвес, несколько закрученные уши и сломанный хвост, что портит достойного гиганта. Среди заводчиков также отличились г-да Пинггера, Хартенштайн и старший Д.Ринц Сольмс."
В том же номере журнала "Hundesport" А. Ондеруотер из Голландии, который был судьей на выставке в Штуттгарте, пишет: "Вернувшись из Штуттгарта, я прочитал статью г-на G.A., с которой полностью согласен. Мы слишком много думаем о колоссальном размере дога, даже если он не пропорционален, а также о схожести с мастифом, или борзой. Суки превосходили кобелей в Штуттгарте. Когда на ринг выводится около 40 собак, судья не знает с чего начать, но вскоре он понимает как отсеять худших, чтобы остались только лучшие. В классе кобелей мне не удалось найти свой идеал. Тем не менее, разведение догов в Германии достигло больших успехов. Если бы 27 кинологических клубов Германии следовали прекрасному девизу "единство - сила", им было бы по силам организовать выставку, которая могла бы конкурировать с Kennel Club в Лондоне или SL Hubert в Брюсселе".
В памятном издании "100 лет Штутгартской выставке собак 1887-1987 гг." можно прочесть: "...золотой кубок, подаренный королем Вюртемберга, изготовленный придворным ювелиром Фёром, стоимостью 3000 марок, был вручен сенбернару М.Хартенштейна "Роше". Почетный приз за лучшего дога (500 марок золотом) был присужден палевому догу Электре, выращенному им же. Для клуба-организатора (Verein der Lieb haber von Luxushunden München) это был большой успех, увенчавшийся доходом в несколько тысяч марок".
"Штуттгартская выставка, - читаем мы в упомянутом выше памятном издании, - показала заводчикам и экспонентам не охотничьих собак, что круг их общения широк, и что интерес к их породам выше, чем они могли предположить ранее. Это придало им смелости и уверенности в себе, позволило создать свои специализированные клубы, со своими племенными книгами, а также самостоятельно организовывать выставки, без патернализма и дискриминации со стороны Национального клуба. Разрыв с Национальным клубом не был рискованным, так как Штуттгартская выставка показала, что и в рядах беспородных (до тех пор) заводчиков и экспонентов есть прекрасные судьи, преданные своему делу, а также организаторы и влиятельные кинологи". Штуттгарт с его выставкой не охотничьих собак, проведенной вопреки сопротивлению Национального клуба, в некотором роде имел сигнальный эффект. Любители и заводчики элитных (не охотничьих) собак, давно возмущенные их дискриминацией, решились на открытый разрыв с Национальным клубом.
Первый шаг к созданию специализированного клуба сделали "друзья большого дога". В памятном издании "История Немецкого общества любителей догов 1906-1926 гг." первый секретарь D.D.C. Айхеле пишет: "Хотя в то время друзья и заводчики этого Аполлона, проживавшие в не особенно дружелюбном краю [имеется в виду Вюртемберг], делали свои покупки, тесного объединения людей, занимающихся разведением догов, еще не произошло. Совсем другое дело в Берлине, где в 80-е годы несколько увлеченных заводчиков также пытались обеспечить совершенствование нашей национальной собаки на строго спортивной основе. 12 января 1888 года был основан "Клуб любителей немецких догов" (Verein für Liebhaber Deutscher Doggen), вскоре это общество стало называться "Клуб немецких догов" (Deutscher Doggen Club) с узнаваемой сегодня аббревиатурой. D.D.C., который одновременно стал первым немецким кинологический специализированным породным клубом в результате январского создания". "Идейный энтузиазм, который распространился среди основателей и не стеснял их, быстро двигал D.D.C. вперед. Было зарегистрировано 14 филиалов клуба. "Люди не разводят догов!" - так звучала шутливая песенка, исполненная 12 января 1889 г. по случаю первого учредительного вечера, проведенного в форме ужина."
В 1892 году поголовье собак, зарегистрированных в клубе настолько увеличилось, что из Берлина была организована целая делегация в количестве 24 взрослых догов на майскую выставку в Мюнхене. Результатом стало вручение D.D.C. серебряной Баварской государственной медали "За выдающиеся достижения в разведении".
Через два года, ранней осенью 1894 г., D.D.C. провел в Берлине свою первую специализированную выставку, на которой было представлено 145 взрослых догов, пригласив в качестве судьи Густава Ланга из Штуттгарта, в то время известного авторитета. Еще через 2 года D.D.C. принял финансовое участие с богатыми призами, в Берлинской майской выставке, представив в специализированном конкурсе 93 дога, а через 12 месяцев, в 1897 г., в апреле, провел вторую специализированную выставку с участием 102 догов. По случаю этого берлинского мероприятия впервые было присуждено первенство лучшему кобелю и лучшей суке. С тех пор, за исключением военных 1915-1919 годов, D.D.C. присуждал первенство ежегодно, причем до 1909 года только двум разнополым собакам среди всех окрасов, а затем, при наличии достаточного качества экспонентов - собакам обоего пола в каждой из пяти [признанных тогда] разновидностей окраса.
D.D.C., являясь единственным или совместным организатором крупных берлинских выставок собак, представляющих общий кинологический интерес, принимал в них активное финансовое участие. 1902 год стал знаковым для деятельности D.D.C. Осенью клуб провел в Берлине многопородную выставку, в которой приняли участие 672 собаки. Особым событием этих двух дней, помимо участия 123 догов, стало первое соревнование на Кубок Монтебелло, подаренный D.D.C. г-ном Кардеза из Филадельфии стоимостью 500 марок. Сначала его выиграл великолепный чемпион Wachta v. Fichteberg, через 11 лет Макс Шахтшабель из Дорнбурга смог навсегда завладеть этим драгоценным трофеем, выиграв его трижды с разными догами, последний раз с Edam Bd.VI 2693, 1913 в Дрездене. Этот Гран-при, подаренный D.D.C., также стал иллюстрацией щедрого отношения спонсоров на осенней выставке клуба в 1902 году, и вплоть до 1922 года, почти каждый год, с затратой значительных средств на призовые, проводились новые конкурсы.
Уникальное устройство немецкого питомникового мира стало решающим компонентом усилий клуба по документированию. В то время большинство клубов-питомников вели нелегкую борьбу за регистрацию. Любители не привыкли подчиняться приказам, и большинство попыток внедрить и обеспечить соблюдение правил встречали воинственное игнорирование. Возможно, многие немецкие заводчики предпочли бы игнорировать строгие правила организации по разведению и требования по выбраковке, если бы не контроль со стороны общественности, встроенный в систему. Научные работы в области генетической наследственности добавили элемент достоверности к подходу D.D.C. в разведении догов. С практической точки зрения эта информация просто подтверждала знания, полученные ранее путем наблюдений и опыта. Но она стала важным компонентом для успешного продвижения кодифицированной практики разведения окрасов.
На общем собрании 29.03.1888 г. было принято предварительное решение принять за основу нормативные положения о породной характеристике догов, разработанные Делегатской комиссией немецких клубов по разведению догов, и вести впредь специальную племенную книгу догов. Описание породы, появивишееся после выставки (клуба) Гектор в 1878 году как результата работы оценочной комиссии, были опубликованы сначала (в издании Der Hund) для охотничьих собак, а затем, в дополнении к сторожевым, служебным, домашним и декоративным собакам - в книге издательства Paul Parey.
На первом общем собрании также было принято решение об издании специализированной племенной книги для догов. Эта племенная книга не сохранилась. Она состояла всего из одного экземпляра, имела формат и вес бухгалтерской книги и была ошибочна как в содержании, так и в форме ведения Эдуардом Месстером. Важным для документирования породы стал 1897 год, когда вышел в свет отпечатанный промышленным способом первый том породной племенной книги, богато иллюстрированной, с 540 записями. Впервые была создана предпосылка для контролируемого и управляемого разведения догов. Издателем этого сборника выступил Клуб любителей породы совместно с Deutschen Doggen-Zucht-Verein. В предисловии к этой книге говорится: "После долгих усилий и работы удался труд, который в один прекрасный день должен иметь особенно большое значение для разведения самой красивой, роскошной породы - немецких догов". "Цель племенной книги - дать возможность заводчикам и любителям этой породы регистрировать чистокровных догов, которые представляют ценность для дальнейшего разведения, и, таким образом, создать для них племенной регистр, дающий точную информацию о происхождении зарегистрированных собак, их наследственности и показателях на выставках, на основании которого каждый целеустремленный заводчик может руководствоваться в своих начинаниях (в деле разведения). С помощью иллюстраций знаменитых догов, ставших ценными для разведения, предполагается помимо информации о том, в каком типе были представлены доги на момент учреждения соответствующей племенной книги, посмотреть как они изменились." Учреждаемая книга должна носить название "Племенная книга немецких догов", "Deutsches Doggen Stummbuch", сокращенно D.D.StB. "После регистрации имени право на внесение в книгу имеет каждый дог, достигший восьмимесячного возраста, независимо от того, кому он принадлежит, в частности: a) получивший эту возможность от джентльменов, которым D.D.C. и D.D.Z.V. предоставили на это право; b) удостоенный как минимум "Высшей почетной оценки" (H.L.E.) на выставке, признанной двумя вышеуказанными клубами; c) уже зарегистрированный в D.D.StB.". Для выполнения этих предписаний по всей Германии были назначены кинологи, являющиеся экспертами в породе, которые в качестве доверенных лиц должны были изучать каждого дога, представленного для регистрации, на предмет породности, благородства, достоинств и недостатков, результатов судейства. Регистрация находилась в руках комиссии по составлению родословной книги. Большинство бывших немецких породных клубов выбрали Немецкий клуб собаководства V.H.D. в качестве уполномоченного органа для ведения племенной книги немецких догов. Таким образом была предотвращена фрагментарность этой деятельности и сохранен обширный документальный материал, охватывающий все поголовье породы в Германии.
Том I племенного справочника документировал разведение, начиная с 1883 года. В нем перечислены 221 тигровый дог, 146 арлекинов, 81 палевый 61 голубой и 25 черных. Окрас постоянно находился в центре внимания, но он никогда не затмевал общий прогресс породы. Как отмечает Эванс в своей книге, в племенных книгах также фиксировались необычные варианты окраса, такие как фарфор, потому что эти собаки считались соответствующими типу, несмотря на их нетипичный окрас. Жертвовать типом ради окраса означало бы полностью потерять цель.
В третьем томе племенной книги появились данные собак, которые "принадлежат хозяевам, не являющимся членами D.D.C". Таким образом, доступными стали записи из Америки, Африки, Англии, Голландии, Бельгии, Швейцарии, России и Италии. Третий том племенной книги с записями с № 1136 по № 1553 издан в 1907 году в плановом порядке. Из этого можно сделать вывод, что темпы разведения в то время были спокойными. Возможно, этим объясняется и длительный перерыв, предшествовавший выходу следующего двойного тома, который был опубликован только в 1913 году. Однако этот том компенсировал время перерыва своим прекрасным содержанием. Составитель тома г-н Мьюз представил справочник, который, пожалуй, еще не превзойден во всей этой области и в некоторых отношениях даже превосходит 6 томов, выпущенных в трудное послевоенное время. Более 800 записей иллюстрированы 107 великолепными двойными фотографиями. В том же 1913 году был издан шестой том, содержащий 450 записей и соответствующий его объему иллюстративный раздел. После этого, в связи с военными потрясениями, следующего VII тома в Германии пришлось ждать 9 лет.
Постепенно заводчики стали более трепетно относиться к документированию своей работы, что облегчило расчеты наследственного влияния и надежное выявление носителей окраса. Тем не менее, в записях было обнаружено множество случаев генетически невозможных сочетаний. Отчасти это было связано с особенностями ведения личных записей. В основном, это происходило из-за огромного количества недокументированных участников генофонда. И благодаря постоянным военным потрясениям эта проблема казалась бесконечной.
Военные потрясения также увеличили приток поголовья догов к американским берегам. Прошлое породы в Америке было весьма незаметным. Одного из первых привезли в страну из питомника короля Вюртемберга в 1862 году, и он считался такой редкостью, что его выставили на углу Брум-стрит и Бродвея. Это была белая собака с голубыми пятнами, и в конце концов его купила предприимчивая фирма филадельфийских пивоваров за 600 бочонков своего лучшего пива. С момента образования клуба немецких мастифов в Чикаго 3 мая 1899 года к породе был проявлен значительный интерес, и количество собак, выставленных на выставке в Нью-Йорке и Чикаго, вдвое превысило показатели предыдущего года. Американский клуб пригласил в Чикаго в качестве судьи известного немецкого заводчика. Cedric of Saxon, отравленный несколько дней спустя после написания его портрета, также отражает внешний вид импортных собак породы в Штатах в то время. Первый стандарт, принятый Американским клубом, благоприятствал мастифам, а не тому типу, который предпочитали англичане и многие дальновидные немецкие заводчики. Американцам свойственно сопротивляться авторитетам, однако доги стали исключением из правила, стандарт вскоре был пересмотрен и стал почти под копирку отражением немецкого.
Дог также стал примером уважения AKC к авторитету (немецкого) породного клуба. Немецкие крови были основой американского фундамента породы, начиная с Принца, первого задокументированного импорта в 1857 году. Ровно три десятилетия спустя тигровая сука Юнона, привезенная из Германии, выиграла первый чемпионский титул AKC. В том же году доги стали одной из первых пород, занесенных в племенную книгу AKC.
Предшественник Great Dane Club of America, German mastiff or Great Dane Club, стал четвертым специализированным клубом AKC, который возглавил не кто иной, как Директор AKC Густав Мусс Арнольт.
Судья, журналист и одновременно директор AKC, Мусс Арнольт был всегда откровенен и имел возможность высказать свое мнение. Мусс Арнольт больше всего запомнился своим художественным вкладом в тему породистых собак. Будучи любителем догов во втором поколении и имея тесные связи с Германией, он оказал огромное влияние на развитие породы в Америке. На заре формирования породы американские питомники обычно импортировали, разводили и продавали собак всех окрасов. Как и в Германии, генофонд породы включал в себя широкий спектр окрасов, таких, как голубые тигровые или белый слант. В 1910 году в Вуд-Сайде, Квинс, состоялась первая специализированная выставка догов. Из 80 участников Вестминстерский суперинтендант Джеймс Мортимер выбрал немецкого импорта Гелиоса фон Вюртемберга, собаку палевого окраса без маски.
Вслед за постоянным прогрессом Германии в определении и совершенствовании всех присущих породе окрасов следовали изменения в стандарте AKC. Стандарт 1892 года допускал широкие вариации на тему основных сплошных, пестрых и пятнистых окрасов. К 1900 году требования были значительно ужесточены, что, безусловно, свидетельствовало о прогрессе породы.
Как в Америке, так и в Германии, строгое следование кодексу разведения окрасов началось после Второй мировой войны. Описание окрасов в стандарте AKC 1944 года было дословно взято из немецкого стандарта. Факты подтверждают, что философия разведения окрасов укоренилась задолго до этого времени. К 1930-м годам по всей стране (США) появились легендарные питомники, такие как Garicrest, Walnut Hall, и Brae Tarn, большинство из которых сузило свою специализацию до одного или двух окрасов - подход, который будет характеризовать разведение догов в США в будущем.
К 1950-м годам соблюдение рекомендаций по разведению окрасов стало отличительной чертой качественного разведения, а смешение окрасов было равносильно святотатству. Поголовье GDCA, безусловно, способствовало развитию такой практики, например, требование пяти поколений родословных чистого окраса для пометов, номинированных на Futurity. В теории такой подход был логичным и ценным, но процесс отбора по принципу "одного окна" работал только в том случае, если каждое семейство окрасов обладало всеми необходимыми компонентами идеального типа.
Возможно, питомник, наиболее часто упоминаемый в связи со смешением окрасов, - это Honey Hollow, основанный в 1947 году бывшей звездой немого кино Линой Баскетт. Смелая и откровенная, Баскетт выступала за скрещивание собак разных окрасов, чем вызывала скандалы в обществе любителей догов. Но с успехом ее подхода было трудно спорить. Ch. Honey Hollow Stormi Rudio, палевый из черного разведения, выиграл восемь Best in Show и Вестминстерскую рабочую группу 1959 года. Лина сама вела своих догов к победам, которые дали возможность переосмыслить конкурентный потенциал породы.
Ее лучший черный дог, Ch. Honey Hollow Great Donner, выиграл 45 групп и четыре Best in Show. Она также выставляла Ch. Big Kim of Belladane, лучшего дога с 1966 по 1969 год, выиграв 90 групп, 24 BIS и награду Quaker Oats в 1968 году. Она показала его сына, Ch. Heideres Kolyer Kimbayh, с 28 BIS и его внучку Ch. С & B's Special К Gribbon, с 29 BIS.
Обратной стороной экспериментов с кросс-окрасами был взрыв распространения щенков с окрасами из прошлого. Арлебрины, триколоры, мерлекины и арлекины с лиловой мантией "украшали" поколения носителей рецессивных окрасов и преподносили интересные сюрпризы.
Как и многие другие аспекты разведения, появление генотипирования пересматривает давно сложившуюся практику. Традиционные протоколы разведения по окрасам могут быть заменены ДНК-чисткой для выявления рецессивных генов окраса, скрывающихся в кровных линиях. Эта возможность, безусловно, упростит многие аспекты разведения догов и устранит большинство догадок из исследования родословных, а также размышлений, расчетов и воображаемого планирования.
Правила разведения (окрасов) догов могут показаться излишне жесткими, но они, безусловно, способствовало осознанному подходу к чистопородному воспроизводству. Ничто не подтверждает эту практику лучше, чем тот факт, что, в отличие от многих пород, ни один из присущих им окрасов не был принесен в жертву при переходе к чистопородному статусу.
Помимо экстерьерного направления селекции в новейшей истории, происходил поведенческий отбор догов, как представителей рабочей группы собак.
В начале прошлого века отношение к большим собакам на службе было более чем скептическим. Франц Брайтсамер, главный суперинтендант полиции Мюнхена писал: "Не только население, но и критики в собственных рядах относились к служебным собакам с улыбкой и не воспринимали их всерьез во время первых попыток и неудач использования служебных качеств. 1 октября 1901 года на службу [в полицейское управление города Швельма] заступил дог Цезарь, он произвел большое впечатление и стал предметом всеобщего обсуждения. В феврале 1902 года в ратуше этого небольшого вестфальского городка произошел сильный пожар и множество любопытных мешало пожарной бригаде и спасательным работам. Оттеснить толпу [зевак] удалось не множеству прибывших полицейских и пожарных, а усилиями одного рычащего, яростно лающего дога, натягивавшего поводок своего дрессировщика - сержанта полиции Ланге. С этого момента появляется толчок к развитию служебного собаководства в Германии. Был дан зеленый свет на использование собак как средства воздействия, и в том же году полицейская собака впервые в истории немецкой полиции была представлена публике на так называемом Дне открытых дверей, а в Хаген-Вестфалии были проведены первые испытания полицейских собак...". В Англии испытаниями служебных собак занимается ASPADS (Associated sheeps, police, and army dof society). Общество было основано в 1919 году, в 1932 году впервые к испытаниям было допущены породы немецкий дог и бельгийская овчарка. В период между двумя европейскими войнами служебный сертификат на острове был получен двумя немецкими догами.
Отношение немцев к догу как к национальной породе иллюстрируется историей Шандора, написанной первым секретарем D.D.C. Айхеле в "Deutsche Doggen-Zeitung", 2-й том, 10.04.1924, приложения к "Hundesport und Jagd". "В бытность мою первым секретарем D.D.C., Шандор-Форцхайм в конце 1890 года покинул питомник Флавия и стал собственностью Клуба. Вскоре после майской выставки в Шарлоттенбурге в 1890 году у Хартенштайна началась эпидемия в его питомнике. Там в это время было более 100 классных собак, и он был вынужден срочно их распродавать. D.D.C. не получил собаку "в подарок", а купил ее по персональному разрешению в то время первого председателя г-на Густава Шульце.
Шандор был выставлен на продажу по цене 1800 марок. Чтобы устроить D.D.C. (а Хартенштейн был вторым председателем) цена была снижена до 1200 марок, и сделка состоялась. Шандора привели на заседание клуба. Его рост в холке был официально установлен в 88см.
Бюджет клуба имел документированное происхождение. В 1888 году на Берлинской выставке [клуба] Гектор были сделаны первые призовые пожертвования в пользу D.D.C., которые повторялись в самой благородной форме на всех последующих выставках и создали ему признание и репутацию в кинологическом мире. Благодаря спортивному энтузиазму и финансовой устойчивости своих членов, клубу удалось на одном из заседаний собрать дополнительно 4000 марок наличными в качестве гарантийного взноса в фонд выставки крупных собак, которая должна была состояться в Берлине в мае 1890 года". Красивого кобеля Шандора через полгода в силу особых обстоятельств продали [заводчику] в Чикаго за 4000 марок. В родословной этого кобеля были Moreau D.D.C. № 605 Владелец К. Бланкенхорн (Штуттгарт), Лорд Хертнека, Харрас II, Лео д-ра Кастера, а с другой стороны - северогерманские доги Месстера - Неро I и Эльза I. За собакой ухаживал первый председатель клуба, который за свой счет заказал полотно в натуральную величину у Рихарда Штребеля из Мюнхена, и повесил это великолепное произведение искусства у себя в квартире. Впечатляющее зрелище. Замысел художника весьма оригинален. Если смотреть на собаку по диагонали спереди, то шея и голова повернуты назад, хвост высоко поднят, и вся собака при этом кажется укороченной. Шандор начал вязаться, получил имя Sandor D.D.C. Imperator и постоянно присутствовал на ежемесячных собраниях. Все смеялись от гордости, когда видели, как он своим бледно-желтым телом, обвешанным украшениями, поднимает спиной столы в зале клуба. Но вскоре на небосводе большого датчанина появились тучи. Несмотря на все меры по регламентации, принятые в виде аккуратно разработанных, напечатанных правил вязки, которые должны были с самого начала положить конец всем возможным спорам [в разведении классной собаки], недовольство членов клуба и владельцев, чьи суки после оплаты должны были ждать визита Шандора дольше, чем полагалось, предотвратить [столкновения] не удалось, и в течение нескольких месяцев проходили не только довольно жаркие, но и довольно опасные [встречи заводчиков], само существование клуба стало давать трещины из-за этого огромного кобеля. И тут на помощь пришла удача. Через своего сына, живущего в Берлине, господин Райхельт из Чикаго сделал предложение купить собаку за 3000 марок. Не теряя головы, немцы отказались, сославшись на то, что за эту сумму Шандор пока недоступен. Через четыре недели немцы "уступили" кобеля за 4000 марок, спасли клуб от развала и пополнили казну. Былое единодушие было восстановлено. Господин Фюсс справедливо говорил, что у собаки провисающая спина, это был практически единственный его недостаток, хвост был тоже низковат, но найдите такого благородного, мощного гиганта ростом 88см с таким количеством недостатков! Ошибкой является констатация видимого бессилия этого Голиафа. Он не успел реализовать свое предназначение [] из-за слишком быстро наступившей брачной суматохи. Тем не менее, он первым повязал тигровую Норму Карла Пюшеля, доказав тем самым свою способность к деторождению. Доказательство его препотенции можно найти у прямых потомков Шандора D.D.C. - Императора в племенной книге т. I под номерами 156, 163, 173 и 256." Руководство клуба, продавая собаку в Чикаго, было очень обеспокоено ее пригодностью для разведения. Шандор надежду оправдал.
Примером участия немецкого дога в политике является также международное название породы и страны происхождения, определяющей стандарт.
22 мая 1911 года было основана международная организация с целью расширения знаний и для защиты породистых собак. Она получила название «Международная кинологическая федерация» (также известна под французской аббревиатурой «FCI» или «Federation Cynologique Internationale»). У нее пять членов-основателей: Германия, Австро-Венгрия, Бельгия, Франция и Нидерланды. Поскольку Германия победила Австро-Венгрию в войне в 1866 году и Францию в 1870, именно она с самого начала смогла диктовать правила FCI в соответствии с желаемой политикой. FCI прекращает свое существование в ходе Первой мировой войны и восстанавливается только 10 апреля 1921 года, на этот раз по инициативе Франции. (Впоследствии 5 марта 1968 года FCI становится юридическим органом и штаб-квартира переезжает в Брюссель.)
В конце 1936 года немецкий клуб собаководства перешел в подчинение Министерства продовольственного снабжения (Reichsernährungsministerium) и верховного командования сухопутных войск (Oberkommando des Heeres). Под новым названием «Рейхсвербанд немецкого собаководства» (R.D.H.) Немецкий клуб направляет письмо в Датский клуб собаководов («DKK»), подписанное секретарем Францем Базилем. В этом письме Германия обвиняет Данию в действиях, предпринятых в процессе подготовки предстоящего ежегодного общего собрания FCI, которое должно было состояться в Париже 22 июля 1937 года. В письме предлагается закрепить "Deutsche Dogge" как международное название породы. В ответ в Рейхсвербанд был отправлен стандарт на дога, принятый в Дании в 1935 году и решение датского клуба о сохранении породы как гончей датского происхождения и отсутствие возражения против признания дога, выведенного в Германии и известного как «Deutsche Dogge» собакой немецкого происхождения, приняв в качестве международного стандарта датский вариант и определив Данию как страну происхождения породы. Между тем, датский клуб вынес вопрос о претензиях Германии на название породы и страны происхождения на Генеральную Ассамблею FCI. Французы, готовившие решение и противящиеся немецкой экспансии в Европе, тем не менее озвучили в качестве официального соломоново решение, просуществовавшее до 1961 года. Каждая страна имела возможность назвать породу, известную в Англии как Great Dane, во Франции как Grand Danois согласно своим представлениям, выбрав из существующих исторически названий. Страной происхождения, несмотря на явное противоречие со здравым смыслом, была названа Дания. Так известная в России как датский дог порода собак во время сближения с нацистской Германией стала немецким догом.
***
По материалам статьи Эми Фернандес в "Canine Chronicle" 2015 cтраницы 162-174 и альманаха D.D.C. 1888/1998 страницы 225-324.